Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Вы утверждаете, что револьвер, который вы мне передали,находился у вас весь день седьмого октября?

– Да, сэр.

– Вы уходили на обед?

– Да, сэр.

– Брали его с собой?

– Нет, сэр.

– Где он оставался?

– В ящике моего стола.

– Ящик был заперт?

– Нет, сэр.

– По-вашему, это может означать, что он был при вас?

– Да, сэр.

– Где вы находились вечером того же дня?

– У меня была назначена встреча с одним торговцем машинами.

– Оружие было при вас?

– Оно осталось в столе.

– Когда вы его вынули?

– После того, как вернулся от этого торговца. Я вынул изсейфа деньги, потом и сунул его в карман.

И поехали домой?

– Да.

– В какое время вы попали домой?

– В половине десятого… в десять, как мне кажется.

Вы недавно женились?

– Да.

– Револьвер продолжал лежать в вашем кармане, когда выприехали домой?

– Нет, сэр. Я положил его на туалетный столик, что стоитнаверху.

– В котором часу вы легли спать?

– Примерно через полчаса.

– Где все это время находился револьвер?

– Лежал на туалетном столике.

Ваша контора была заперта в тот вечер?

– Да.

– У кого имеются ключи от конторы?

– У меня, отца, секретарши и сторожа.

– А у вашей жены?

Свидетель заколебался, потом раздраженно ответил:

– Да, имеются.

– Что вы делали утром следующего дня?

– Оделся, позавтракал, побрился, почистил зубы, – почтипрокричал от злости свидетель.

– А потом?

– Отправился на работу.

– Оружие было при вас?

Свидетель хотел было что-то сказать, передумал, помолчалнесколько секунд и наконец ответил:

– Я… в общем, нет… его не было со мной.

Так что же стало с ним? С этим «револьвером младшего»?

– Я оставил его дома, на туалетном столике.

– Хорошо. Что дальше?

– Когда позвонила жена, я попросил ее привезти его.

– Итак, – адвокат сделал паузу, – вы считаете, чторевольвер, который вы мне передали, и был тем оружием, которое вы захватили ссобой домой накануне вечером? Это так?

– Речь идет только об одном оружии, которое жена взяла состолика.

– Вы уверены в этом?

– Ну, знаете… Конечно, меня там не было…

– Выходит, – сделал заключение Мейсон, – что вы могливручить мне орудие убийства, которое было передано вам вашей женой.

Свидетель вскочил и возмущенно закричал:

– Это ложь! Я категорически отрицаю это!

– Садитесь, строго сказал Даккер. – И ведите себя спокойно.

– Прошу суд учесть, – вмешался Гамильтон Бюргер, – чтоданный вопрос носит спорный характер. Перекрестный допрос ведется неправильно ипостыдно. Это настоящие инсинуации и…

– Но, судя по всему, свидетель так не считает, – заметилсудья Даккер. – Свидетель может отрицать все, что ему угодно, но учтите, –мистер Мейсон ведет защиту по делу об убийстве. Стало быть, возражениеотклоняется.

– Если суд позволит, – включился Мейсон, – я снова настаиваюна исключении всех показаний, относящихся к идентификации оружия, которое былопередано мной обвиняемой, поскольку стало совершенно ясно, что все этидоказательства основаны на слухе.

– Я докажу! Я докажу! – закричал Гамильтон Бюргер.

– Каким образом? – спросил судья Даккер.

– Вызову жену свидетеля для дачи показаний в суд. СудьяДаккер покачал головой.

– Присяжные должны учитывать показания свидетеля, которыекасаются только того, что он делал. Но что касается идентификации оружия,которое было передано мистеру Мейсону, совершенно очевидно, что все показаниястроятся на слухах. Значит, они подлежат аннулированию.

А теперь, мистер обвинитель, суд хотел бы знать, что случилосьс той пулей, которая была выпущена из револьвера – какого бы то ни былоревольвера, оказавшегося в руках мистера Мейсона. Не могла же она растворитьсяв воздухе. В вашем распоряжении здесь имеются эксперт по баллистике, а такжеконтрольные пули, которые были выпущены из вещественного доказательства номер30. По мнению суда, будет совсем нетрудно доказать, что в руках мистера Мейсонанаходилось орудие убийства, разряженное им преднамеренно или случайно, илиопровергнуть это.

– Обвинение не может сделать это, ваша честь, – тихопроговорил Гамильтон Бюргер.

– Это еще почему? – удивился судья.

– Кто-то из любителей сувениров прихватил ее с собой.

Так, значит, полиция проморгала ее? – резко спросил судьяДаккер.

– Да, ваша честь.

– В таком случае, – заметил судья Даккер, – вы не имеетеправа привлекать к судебной ответственности обвиняемую ввиду небрежной работыполиции.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, – доброжелательнозаключил Мейсон.

– Вы можете покинуть свидетельское место, – сказал судьяДаккер, обращаясь к Гарвину.

Тот с искаженным от ярости лицом, проходя мимо адвоката,бросил:

– Я вас убью!

– Одну минуту, ваша честь, – обратился кпредседательствующему Перри Мейсон. – У меня к свидетелю остался последнийвопрос. Пройдите снова на свидетельское место, мистер Гарвин. Прошу вас.

Гарвин в нерешительности остановился.

– Делайте, что вам говорят, – приказал судья Даккер.

Гарвин неохотно прошел вперед и сел на стул.

– Проходя мимо меня, – спросил Мейсон, – вы что-то сказали?Повторите это, пожалуйста.

– О, ваша честь! – воскликнул Гамильтон Бюргер. – Явозражаю. Это не имеет никакого отношения к рассматриваемому делу. Какими бы нибыли чувства свидетеля к Перри Мейсону, разумеется, они не могут повлиять наведение судебного заседания. Я сам не перестаю удивляться, каким образомдействует защита.